Божье ободрение для тех, кто заботится о больных. Программа 1

JET13-2-1-RU

 

Божье ободрение для тех, кто заботится о больных. Программа 1

Диктор: Сегодня в «Шоу Джона Анкерберга»

Кен Тада: Был момент, когда однажды вечером мне пришлось сесть на край кровати и сказать Джони: «Я до сих пор люблю тебя, но я чувствую, что инвалидность поймала меня в ловушку».

Диктор: Как Бог помогает и ободряет тех, кто ежедневно заботится о близких людях, которые страдают?

Джони Эриксон Тада: Я увидела, как депрессия ушла. Я увидела, как туман начал исчезать. Я увидела свет в его глазах. Я увидела улыбку, которая шла от сердца. Я видела, что Кен считал меня тем, цитирую, «драгоценным даром», о котором Бог сказал ему.

Доктор Майкл Исли: Когда Кен заботится о Джони, когда Синди заботится обо мне, а вы заботитесь о своем друге, или матери, или отце, или сестре, или ребенке – это служение, в котором нельзя отмечать галочками: раз, два, три. Это служение, которое Бог дал вам – заботиться о том, кто не может позаботиться о себе сам. Оно драгоценно и сильно в Его глазах. Оно влияет на других людей, когда они видят, как Кен заботится о Джони, как Синди заботится обо мне.

Диктор: Сегодня у меня в гостях доктор Майкл Исли, почетный президент Библейского института Муди и его жена Синди. Также с нами Джони Эриксон Тада, основательница «Джони и друзья» и ее муж Кен. Присоединяйтесь к нам на этом особом выпуске «Шоу Джона Анкерберга».

 

***

Анкерберг: Добро пожаловать на нашу передачу. Сегодня вас ждет удивительный выпуск. У нас чудесные гости, с которыми я хочу познакомить вас: доктор Майкл Исли и его жена Синди. А также Кен Тада и его жена Джони Эриксон Тада. Знаете, нас ждет удивительная тема.

Я хочу начать ее с двух пугающих историй. Однажды мой отец вернулся домой с проповеднического поля. Он не болел ни единого дня в своей жизни. Он пошел, чтобы ему сделали рентген. Доктор вышел и сказал мне, что его тело наполнено раковыми опухолями в мозгу и других частях тела. «Джон, вы должны сказать ему, что через 90 дней он умрет». В тот момент ответственность за заботу о нем легла на меня. Знаете, эту тему не проходят в семинариях и старших школах. Несколько лет спустя, после того как моя мать наблюдала за тем, как ее лучшая подруга умирает от болезни Лу Герига, она пошла к доктору, и он сказал ей: «У вас БАС». Она прекрасно представляла, какими будут ее следующие 24 месяца.

Мы обращаемся к тем из вас, у кого есть близкий человек: жена, муж, родитель, который услышал плохую новость. Как Бог может помочь вам, когда вы слышите такие новости? Эти люди прошли через всё это. Вот почему я называю их экспертами по боли. Всё потому, что они знают эти чувства. Я хочу поговорить с ними об этом. Я хочу посмотреть на это глазами тех, кто ухаживает. Мы услышали о переживаниях тех, кто страдает. Но настало время дать слово тем, кто заботится о страждущих. Именно им посвящены наши три следующие передачи.

Синди Исли, я очень рад, что ты здесь. Я хочу, чтобы ты вернула нас к моменту, когда поняла со слов доктора, с чем столкнулся Майкл. Расскажи нам, с чем он столкнулся, и как ты восприняла это?

Синди: Больше всего я боялась за последнюю операцию, потому что ему должны были соединить несколько позвонков в шее. Безусловно, при любой операции существует вероятность смерти из-за осложнений. Когда доктор впервые упомянул об этом, я пыталась не волноваться, пока не будет повода. Я подумала: «Знаете, что? Я приму это, если оно случится». Но когда он ложился на операцию, перед ее началом медсестра сказала мне, что выйдет через 15-30 минут, чтобы сказать мне, как идут дела. После этого его увезли. Я пошла в комнату ожидания. Я знала, что операция должна была начаться в 9 утра. Сначала прошло 9:15, затем 9:30, а после 9:45, и 10:00.

Там был телефон, который персонал хирургии использовал время от времени, чтобы связываться с родными. Я слышала, как называли фамилии семей пациентов, и они шли к телефону. Кроме того, там был телевизор, на который выводились новости о том, что такой-то человек пошел на поправку, а операция такого-то проходит хорошо. Я так и не увидела там имя Майкла.

Я начала паниковать, потому что подумала: «Господи, по Своей милости Ты сказал: «Майкл, возвращайся домой, добрый и верный раб». Я знала ту боль, в которой он жил. Он с радостью вернулся бы домой с этого хирургического стола, как на небеса, так и ко мне. Я очень испугалась. Я начала ходить туда-сюда. В итоге я попросила кого-то позвонить в операционную, но они не ответили. Я подумала: «Он погибает, а они лишь пытаются удержать его на этом свете». Тогда мне пришлось положиться на Божью милость и сказать: «Я не знаю, что Ты приготовил для меня, но что бы это ни было – я готова принять это. Да и что мне остается, кроме как положиться на Тебя?»

Анкерберг: Да. Какой совет ты дала бы тем, кто услышал плохую новость на этой неделе или недавно, учитывая то, через что ты прошла?

Синди: Сделайте глубокий вдох и доверьтесь Богу. Бог прекрасно знает ту ситуацию, в которой вы находитесь. У нас есть Бог сострадания, который ощущает то же, что и вы. Вне всякого сомнения, Он будет с вами. У меня нет сомнений в том, что Бог проведет меня через всё, с чем я сталкиваюсь. Вот почему я не переживаю о таких вещах. Я думаю: «Что худшее могло произойти в этой ситуации?» И я проигрываю эту ситуацию в голове. А потом я спрашиваю: «Будет ли Бог там?» Да, будет! С Богом я знаю, что смогу пройти через эти вещи. Нравится ли мне это? Нет, ни капли! Но с Божьей поддержкой, помощью, утешением, состраданием, любовью и верностью я могу сделать это.

Анкерберг: А как насчет детей? Как они восприняли эту новость?

Синди: У нас дети разных возрастов. Старшие лучше понимали ситуацию. Наша старшая дочь, которой тогда было около двадцати лет, сказала, что за несколько недель до операции проснулась, плача от страха, что ее отец умрет. Мы не делились особыми подробностями с младшими детьми. Зачем проводить их через панику и страх? Как и с большинством людей, наши дети обрабатывают информацию по-разному, в зависимости от того, склонны они к тревоге или нет. Я считаю, что они больше боялись во время самой операции. Безусловно, мои чувства влияли на них. Но знаете, к счастью Бог провел его через это, и вернул домой.

Анкерберг: Что ты ощущала, когда видела ужасные страдания Майкла? Что ты думала о Боге?

Синди: Знаете, Майкл говорит, что никогда не спрашивал «Почему?» Я постоянно спрашиваю «Почему?» «Почему, Господи, этот человек, находящийся в зените своего служения… почему не освободить его для того, чтобы поднять Библейский институт Муди на новый уровень? Или в проповеди? Или ещё в чем-то. Господи, почему он? Почему Ты выбрал его?» Но ответа нет. Я не получила ответа, и это нормально. Я просто доверяю и говорю: «Господи, Ты знаешь переплетения нашей жизни, а мы – нет». Я не думаю, что мы сможем понять, как Бог использует боль Майкла в его жизни, в жизни нашей семьи, пока мы не окажемся на небесах. И в какой-то момент я приняла это. Я не против этого, Господи. Я доверяю Тебе в том, что Ты сделаешь то, что нужно.

Анкерберг: Вспомни, о чем ты думала в тот момент, когда доктора и медсестры не говорили тебе о его состоянии? Ты подумала: «Господь забрал его»? А как насчет тебя?

Синди: Что мне теперь делать? И это не был вопрос о том, кто обо мне позаботится, а о том, что мне делать без моего лучшего друга. Майклу очень тяжело из-за боли, потому что он не может делать те вещи, к которым привык. Я постоянно говорю ему, что это волнует меня в последнюю очередь. Мы можем нанять кого-то, чтобы подстричь наш газон. Но мне нужен ты. Я говорю с ним обо всем что чувствую, что думаю, о своих делах. Я использую его как резонатор для всего. Что мне делать без него? Я хочу состариться с ним.

Анкерберг: Майкл, Иаков говорит: «С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения». А я говорю: «Да ладно?» Павел говорит: «Ибо мы ходим верою, а не видением». Ты говорил об этом много раз на своих проповедях. Если вы смотрите на обстоятельства как на источник теологии – у вас серьезные проблемы. Но как принимать с радостью?

Майкл: Ни я, ни Джонни, не скажем вам, что в тот момент, когда услышали свои новости, закричали: «О, слава Иисусу! Это чудесно». Знаешь, Джон, многие неверно истолковывают это место из Библии о страданиях. Потому что Иаков говорит: «С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения» – пауза – «терпение же должно иметь совершенное действие». Иными словами, мы проходим через испытания, и через них учимся и обретаем терпение, которое не могли бы получить иным способом. Знайте, что когда вас будут ждать испытания, и вы пройдете через них – вы научитесь терпению. И это терпение даст результат. А когда наступит следующее испытание, я смогу улыбнуться и принять его легче, потому что знаю, что Бог дал мне терпение, которого бы не было у меня без этого испытания.

Анкерберг: Да. Ещё один стих: «Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу». Но ведь это ты страдаешь.

Майкл: Этот стих стал настоящим сокровищем для меня. Он называется хиазмой, идеальным перекрестком, в центре которого сошлись слава и страдание. И, как не раз говорил Христос: «Я должен пойти к Отцу, чтобы пострадать, прежде чем войти в славу». То же самое касается и человеческого состояния, но в намного меньшей мере. Есть люди, у которых нет того, кто бы позаботился о них, одинокие люди, которые страдают. Я не понимаю это плетение. Синди говорила о плетении. Но если мы встречаем всё это с верой, то Христос использует ее. Это действительно краткое и легкое страдание. И когда мы перейдем через порог вечной славы, то удивимся тому, какой будет жизнь на небесах.

Анкерберг: Есть множество доказательств в поддержку воскресения Иисуса, Его заявлений, историчности Библии, которые можно использовать как стартовую площадку для веры в Христа. У нас есть обильная база доказательств. Но сейчас мы говорим о жизненных обстоятельствах, и Библейская позиция к ежедневному хождению кроется в исполнении всего этого по вере, а не по видению. А мир говорит: «Если я увижу, то смогу поверить».

Но духовный человек говорит: «Я верю Божьему Слову несмотря на то, вижу я это или нет. На самом деле, даже доказательства могут выступать против этого, но я всё равно верю». Давай немного поговорим об этом.

Майкл: Да, вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом. Я доверяю тому, чего не вижу. Вот, чего Он просит у нас. Вот, что Он сказал Фоме: «Блаженны те, кто видел и уверовал, но блаженнее те, кто уверовал не видя». Жизнь веры противоречит культуре, противоречит социологии. Но каковы мои варианты? Полагаться на свои махинации, свои системы, свои костыли и медицинское общество, на ещё одно лекарство? Всё это не делает того, что надеется сделать. Или мне, Джонни, Кену и Синди стоит доверять Христу и только Христу? Вот, где находится место утешения, даже когда боль кричит изо всех сил.

Анкерберг: Это удивительно, Майкл. Мы говорим с четырьмя удивительными людьми: доктором Майклом Исли и его женой Синди, а также с Кеном Тада и его женой Джони Эриксон Тада. Кен, ваша книга – мы выведем ее на экран – это чудесный образ влюбленной пары. Это любовная история, «Нерассказанная любовная история». Это действительно чудесная книга. Мне бы хотелось уделить два часа тому, как ты завоевал эту девушку, потому что она играла в недотрогу даже в инвалидном кресле. Достучаться до нее было непросто, но ты сделал это. И она отдала свое сердце тебе. Ты полюбил ее. Ты знал, на что шел. Ты преподаешь в школе, работаешь тренером по футболу. Она путешествует по миру, и ты путешествуешь с ней так часто, как можешь. Напряженный график всё-таки достал тебя. В книге ты говоришь о годах проверки. Другие наши зрители уже дошли до них. Расскажи им об этом. Что ты ощущал?

Кен Тада: Я знал, что женился на женщине с инвалидностью. Но реальность этого дошла до меня где-то через год после нашей свадьбы. Постоянная гонка начала брать свое. Интересно, но я не думал о покупках и других вещах, которые мужья обычно разрешают делать своим женам. Я понял, что эта ответственность лежит на мне. К тому же, мне нужно было переворачивать ее ночью, каждую ночь. Повернуть человека с инвалидностью не так уж легко. Ты можешь спать в 2-3-4 часа ночи, когда тебя разбудят словами с другой стороны кровати: «Кен, мне нужно перевернуться». Я вставал из кровати в полусонном состоянии, в темноте, и менял положение Джони. Чтобы поменять ее положение, мне нужно было брать подушки и подбивать их с одной стороны. Я также должен был следить за тем, чтобы ее ноги были в правильном положении. Всё это я делал в полусонном состоянии, и пытался снова заснуть. А потом, возможно всего через несколько часов, всё это повторялось. Кроме того, я должен был идти в школу, должен был учить детей.

Так было весь первый год. Был момент, когда мне пришлось сесть на край кровати вечером и сказать Джони: «Я чувствую, что попал в ловушку». Всё это начало давать знать о себе. «Я до сих пор люблю тебя, но я чувствую, что инвалидность поймала меня в ловушку». Через несколько лет после свадьбы другая вещь стала испытанием для наших взаимоотношений. Джони всегда испытывала боль, но у нее появилась боль, которую мы не понимали. Она пронзала ее спину, и становилась все сильнее. Во время нашего путешествия по Европе, в доме нашего друга в Голландии, Джони впервые поступила так. Она сидела за обеденным столом и сказала: «Знаешь, я больше не могу, не могу делать это. Я не могу терпеть это. Мне нужно прилечь». Насколько я помню, тогда она впервые поступила так. Мы отвели ее в другую комнату и положили на диван. Тогда она сказала: «Мне больно. Я не могу больше терпеть». Я сказал ей: «Когда мы вернемся, давай сразу пойдем к докторам. Давай разберемся, в чем проблема». И когда мы вернулись назад в Штаты, то прошли множество анализов, но никто не мог сказать нам, что же с ней не так.

Анкерберг: Да. Ты решил, что обязан разобраться с этим, потому что это волновало тебя, Кен.

Кен Тада: Да, мы пытались.

Анкерберг: Вы сдали все анализы, какие только можно было сдать, но они все равно не могли сказать вам наверняка. При этом она испытывала ужасную пронизывающую боль, которая убивала ее впридачу ко всему остальному, через что вы проходили.

Кен Тада: Мы думали, что это желчный пузырь или сломанная кость. У нас было много вариантов, которые мы собирались проверить и понять, не являются ли они причиной боли. Мы так и не нашли настоящую причину боли, но мы понимали, что боль продолжалась.

Анкерберг: Почему это оттолкнуло вас друг от друга?

Кен Тада: Одна из тех вещей, которая случилась… Помнишь, мы говорили о переворачиваниях? Их стало больше. Вместо одного-двух переворачиваний за ночь их стало 4-5. Я знаю, что означает фраза «лишение сна». Я просто уставал. Джони пробовала различные лекарства. Одно из этих лекарств приводило к росту тревоги. Это привело к тому, что отношения между нами стали напряженными, потому что это не было…

Анкерберг: Да. Джони, расскажи нам об этом. Ты одна из сильнейших христианок, каких я только знаю, и ты говорила, что чувство тревоги поймало тебя в свои когти. Было такое ощущение, словно злые духи пытаются добраться до тебя. Это было темное и страшное чувство.

Джони Тада: Иногда побочные действия обезболивающих намного хуже самой боли. Мне было тяжело жить с той болью, которую описывал Кен, но побочные эффекты заставили меня перейти черту. Однажды я сказала Кену: «Я не должна больше принимать это. Это лекарство не помогает». Тогда Кен отвел меня к другому доктору, и он прописал программу по уменьшению приема этого лекарства. Постепенно мне удалось забрать контроль у этого лекарства. И с того момента я не принимаю серьезных обезболивающих. Сейчас мне приходится бороться с болью другими методами: с помощью правильной посадки в кресле, с помощью подушки, поддержки спины, корсета, приема воды, глубины вдоха, частоты растяжки. Вот как я сейчас борюсь со своей болью.

Анкерберг: Но ты тоже была в ловушке.

Джони Тада: О, да!

Анкерберг: Вы оба оказались в ловушке. Ты пытаешься позаботиться о ней, а она хочет чувствовать себя лучше, но не может. Почему это оттолкнуло вас друг от друга? Рутина просто истощила вас?

Джони Тада: Я считаю, что лишение сна стало чрезмерным для Кена. И из-за этого я чувствовала ещё большую вину на себе. Я вела своего мужа к ужасной депрессии, в которую он погружался все глубже из ночи в ночь, и моя боль становилась лишь сильнее. В один момент – по-моему, я уже говорила об этом в другой передаче – Кен сел на краю кровати, и сказал: «Я сдаюсь. Я больше не могу делать это. Я в ловушке. Я просто в ловушке. Я не могу выдержать психологическое давление». А я сказала ему: «Милый, если бы я была на твоем месте, то ощущала бы то же самое. Я не буду ругать или винить тебя. Я буду держаться с тобой. Давай приблизимся к Иисусу. Давай просто держаться за Иисуса». Мы ощущали себя так, словно оказались посреди водоворота депрессии, тревоги, боли, ежедневной рутины и бесконечного еженедельного цикла жизни с инвалидностью, от которых мы сходили с ума. Мы схватились друг за друга и решили, что должны приблизиться к Иисусу.

Анкерберг: Кен, мне нравится, что одной ночью, когда ты вставал и переворачивал ее снова и снова, ты в итоге осознал, что между вами возникла напряженность, и ты сказал: «Мы не можем продолжать жить с этой напряженностью». И тогда ты сказал: «Мы должны помолиться». А Джонни говорит: «Что-то мне не хочется молиться». А ты ответил: «Вот поэтому нам и нужно молиться».

Джони Тада: Вот поэтому нам и нужно молиться.

Анкерберг: Я в восторге от этой реакции. Это просто удивительно.

Кен Тада: Знаешь, Джон, это был Иисус. Именно Иисус помог нам удержаться вместе во время этих испытаний. Да, я сказал Джонни, что мы должны помолиться, потому что мы знали, что нуждаемся в этом в тот момент времени.

Джони Тада: Но согласись, Кен, что даже сейчас – хоть я и справляюсь со своей болью намного лучше – разве ты не ощущаешь отчаянную необходимость в Иисусе?

Кен Тада: О, да!

Джони Тада: Мы не утратим милого и нежного влечения к Христу, к которому нас подтолкнула боль. И хоть сейчас я намного лучше справляюсь с болью, и хоть мне приходится просыпаться всего один раз за ночь, я все равно….

Кен Тада: Ты всё равно держишься за Иисуса.

Анкерберг: Я хочу задать ещё один вопрос, Кен, потому что он касается тех, кто слышит плохую новость, а затем начинают осознавать, что их ждет. Ты много раз слышал плохие новости. Да? Что ты посоветуешь людям, которые услышали: «У меня рак», или у их супругов рак, или у их супругов болезнь Альцгеймера, или у их супругов ещё что-то. Сам можешь назвать. Да? Что бы ты сказал таким людям, которые только начинают проходить этот процесс?

Кен Тада: Я считаю, что в первую очередь нужно сделать глубокий вдох. Нужно понять… Я могу сказать, что у меня были длительные разговоры с Богом, когда я впервые услышал, что у Джони рак. И на протяжении всего этого пути Иисус формировал мой фокус. Если бы не Иисус – я не знаю, где я был бы.

Анкерберг: Хорошо. Итак, вот что вас ждет. Это лишь первая часть истории, когда они только услышали плохую новость. И это не худшая часть. О худшей части мы поговорим на следующей неделе. Мы поговорим о том, с чем приходиться жить длительное время. И это не проходит, а лишь усугубляется. Да? Друзья, некоторые из вас сами заботятся о близких вам людях, но им становится лишь хуже. А вы истощаетесь. Где Бог? Я хочу сказать вам, что Бог помог этим людям, и хочу, чтобы они рассказали вам эту историю. Надеюсь, вы присоединитесь к нам на следующей неделе.

 

Если вы хотите стать христианином, то заходите на наш сайт по адресу джей-эй шоу точка орг, и нажимайте на кнопку «Стать христианином», которая находится в верхней части нашей страницы. Там вы также сможете прочитать информацию о том, как обрести личные взаимоотношения с Иисусом Христом Спасителем.

 

 

Спасибо, что были с нами. Если вы хотите обрести взаимоотношения с Иисусом Христом, заходите на наш сайт по адресу джей-эй-шоу точка орг, и нажимайте на вкладку «Помолиться, чтобы принять Иисуса Христа как Спасителя».

 

Копирайт 2013 АТРИ