Разумный замысел Программа 1

 

Разумный замысел

 

 

Программа 1

 

 

Доктор Стивен Майер

Доктор Джон Анкерберг

Шоу Джона Анкерберга

Копирайт 2015  АТРИ

Джей-Эй-шоу точка орг.

 

Разумный замысел

 

 

Сегодня в «Шоу Джона Анкерберга». Откуда мы появились? Как мы сюда попали? Что дало нам жизнь?

В большинстве школ и колледжей теорию эволюции Чарльза Дарвина представляют как научный факт, а не как теорию. Но сегодня многие выдающиеся ученые в своих трудах отвергают теорию Дарвина. Одной из главных причин является Кембрийский взрыв животных, когда сформировавшиеся животные появились в окаменелостях, при этом без каких-либо предков, существовавших до них. Почему некоторые ученые считают, что эти животные являются доказательством существования всемогущего разума, создавшего жизнь?

Сегодня у меня в гостях доктор Стивен Майер, который получил степень доктора философии от Кембриджского университета. Он автор бестселлера «Сомнения Дарвина». Присоединяйтесь к нам.

 

********

 

Программа 1

 

Анкерберг: Добро пожаловать на нашу передачу. Я Джон Анкерберг. Спасибо, что присоединились к нам. Сегодня мы поговорим о том, почему многие современные ученые отвергают стандартную теорию эволюции, известную как неодарвинизм, которой учат в школе и колледжах, и откуда начинаются проблемы с современной теорией эволюции.

Последние несколько недель мы рассматривали теорию эволюции и ее проблемы вместе с ученым и доктором философии Стивеном Майером, бывшим геофизиком, получившим свою докторскую степень в Кембриджском университете. Он написал два бестселлера «Подпись в клетке» и «Сомнения Дарвина». Доктор Майер, мы очень рады, что вы здесь. Вот ваша чудесная книга «Сомнения Дарвина». Расскажите, в чем суть этой книги?

Майер: В книге я описываю сомнения Дарвина по поводу адекватности его собственной теории. Его сомнения были связаны с событием, известным как Кембрийский взрыв. Мы говорили о нем в предыдущих выпусках. Кембрийский взрыв – это событие в истории жизни, когда в геологической летописи внезапно появляются сложные формы животной жизни. Дарвин понимал, что это был вызов его взгляду на историю жизни, потому что считал, что сложные формы жизни должны появляться постепенно, в процессе малых вариаций, накапливающихся со временем. Но вместо этого мы видим внезапное появление основных форм животной жизни.

В книге я говорю о двух тайнах. Первая тайна – это тайна пропавших окаменелостей предков, которые, согласно Дарвину, должны были доказать процесс постепенных перемен. Но их нет. Кроме того, я говорил о второй тайне. Это тайна того, как эволюционный процесс должен был создать этих животных. Я объяснял, что эта тайна стала весьма актуальна, потому что она связана с тем, что мы узнали о генетической информации, необходимой для создания новых форм животной жизни.

В этой книге приводятся как аргументы, так и история. Я привожу аргументы того, что теория разумного замысла намного лучше объясняет происхождение информации, необходимой для создания Кембрийских животных, чем любая другая современная материалистическая эволюционная теория или модель.

Анкербрег: Да. И сегодня я хочу начать передачу с фрагмента из чудесного документального фильма Иллюстра Медиа «Дилемма Дарвина», в котором задается вопрос: «Как могли внезапно появиться сложные животные во время Кембрийского взрыва?» Я хочу, чтобы вы увидели это.

Стивен Майер: Откуда появились новые планы тел животных и новые формы жизни? Это была та тайна, которую Дарвин решил разгадать. Но всё, что узнали биологи за последние 50 лет, лишь заставляет нас акцентировать внимание на этой тайне. Как объяснить происхождение Кембрийских животных, появившихся из ниоткуда? Это не просто проблема объяснения отсутствия доказательств в геологической летописи, но и проблема объяснения всего, что мы знаем о жизни, вплоть до уровня молекул и клеток.

Диктор: Биологическая структура кембрийского трилобита была такой же комплексной и сложной, как у современно краба. У него был мозг, желудок, сердце и составные глаза. Каждый орган создавался из определенных видов клеток. Каждый вид клеток создавался из дюжин специализированных протеиновых молекул. А каждый протеин создавался из четырехбуквенного химического кода в отделе ДНК, известном как ген.

Майер: В эволюционном процессе превращение простых докембрийских организмов, вроде губки с четырьмя или пятью видами клеток в кембрийского трилобита с пятьюдесятью видами клеток – это огромный скачок. Чтобы сделать его, необходимо огромное количество новой генетической информации. Но откуда появилась эта информация? Это главная тайна Кембрийского взрыва.

Диктор: Как говорят неодарвинисты, новые протеины создаются с помощью двойного механизма: генетической мутации и естественного отбора.

Когда копируются генетические инструкции для создания протеинов, может произойти ошибка, которая изменит их содержимое.

Если эти «случайные версии» помогают выживанию, то они будут выбраны и сохранены, а затем переданы будущим поколениям.

На протяжении миллиардов лет эти малые изменения должны накопиться и создать новые протеины, новые виды клеток и даже Кембрийских плотоядных животных.

Стивен Майер: Ричард Доукинс, известный Оксфордский эволюционный биолог, привел пример работы эволюционного механизма Дарвина с помощью метафоры «поднимаясь на пик невероятного»

Диктор: Спереди гора представляет собой отвесный утес, который нельзя преодолеть за один прыжок. Для Доукинса подобная метафора представляла собой шанс на случайное создание сложного животного.

Но Доукинс также придумал альтернативный маршрут по другому склону горы невероятного. Это был длинный пологий маршрут, ведущий на самую вершину.

Стивен Майер: Согласно Доукинсу, именно так нужно взбираться на гору. И точно так же нужно создавать Кембрийское животное – по шагу за раз.

То, что шанс не может сделать за один прыжок, естественный отбор может сделать с помощью накопления множества малых шагов.

Диктор: В теории, каждый шаг должен соответствовать небольшим биологическим переменам – новому гену и его протеиновым продуктам. Но есть ли у мутаций и естественного отбора реальный шанс на то, чтобы создать хотя бы один протеин за доступное время? С 1992-го года молекулярный биолог Даг Экс занимается исследованием этого вопроса.

Даглас Экс: Есть история, которую любят рассказывать. В случае дарвинизма мы видим страсть к случайным мутациям и естественному отбору в роли ключевых механизмов. Но если всмотреться в детали, то какая мутация способна на такой переход? Важно понимать, что мы можем разобраться во всем этом на уровне одного протеина, потому что можем измерить его. И если посмотреть на структуру протеина, то мы поймем, что получить какой-то принципиально новый вид протеина весьма сложно.

Анкерберг: Знаете, доктор Майер, после просмотра этого клипа я не могу не сказать, что Ричард Доукинс и другие эволюционные биологи продолжают утверждать, что можно создать Кембрийское животное с помощью естественного отбора и случайных постепенных мутаций. Но каковы проблемы подобного эволюционного взгляда?

Доктор Стивен Майер: На самом деле, многие известный палеонтологи, специализирующиеся на Кембрии, не согласны с этим взглядом. В Смитсоновском университете есть палеонтолог по имени Даглас Эрвин, который написал книгу вместе с Джеймсом Валентайном из университета Беркли. Они придерживаются неуниформитарианского зрения в отношении эволюции, или простыми словами, они считают, что причиной появления Кембрийского взрыва не был биологический процесс, который действует сегодня и включает мутацию и естественный отбор.

Многие ученые сомневаются в творческой силе механизмов мутации и отбора. Одна из причин кроется в том, что естественный отбор может действовать лишь для достижения функционального преимущества, для преимущества в гене на малейшем уровне. Но мы знаем, что шансы на появление нового гена или протеина благодаря мутации очень малы. Они малы даже в контексте возможностей для подобных перемен в истории жизни на земле. Идея о том, что мутации и отбор обладают удивительной творческой силой, сейчас кажется всё менее вероятной.

Они подходят для объяснения небольших вариаций в существующих цепях протеинов, но если вам нужны серьезные перемены для создания новой протеиновой структуры, то должно произойти много чего, прежде чем это всё станет преимуществом в отборе. Мы не видим постепенных шагов на обратной стороне горы. Фактически, это предложение об огромном прыжке, для которого необходимо множество факторов, прежде чем всё это станет преимуществом. И число подобных связанных перемен настолько велико, что намного легче, как мы говорили в предыдущем выпуске, поверить в провал, чем в успех работы подобного механизма.

Вот почему я считаю, что есть математические причины для сомнения в творческой силе механизмов мутации и отбора, с учетом проблемы строения гена или протеина, а уж тем более создания Кембрийского животного, для которого нужны сотни и тысячи новых генов и протеинов.

Анкерберг: Давай покажем ролик, который говорит как раз об этом. В этом ролике объясняется, почему теория Дарвина о естественном отборе и случайных мутациях не способна дать то, что необходимо для создания Кембрийского животного. Друзья, я хочу, чтобы вы услышали это.

Диктор: Каждый из тысяч различных протеинов в природе на самом деле является цепочкой, созданной из особой комбинации двадцати разных аминокислот. Секвентальный порядок этих структурных единиц очень важен; если они расположены правильно, то цепи сворачиваются в функциональную трехмерную молекулу. Но если аминокислоты собраны неверно, то они не сформируют протеин.

Если протеины редко появляются в череде возможных цепей аминокислот, то каковы шансы на то, что мутации дадут функциональную комбинацию из огромного числа альтернатив?

Чтобы узнать, Экс случайным образом менял структуру энзимного протеина, состоящего из ста пятидесяти аминокислот.

Стивен Майер: У вас есть протеин, состоящий из ста пятидесяти аминокислот. Это дает вам 20 в сто пятидесятой степени вариаций распределения аминокислот. Сколько из этих вариантов будут функциональными, а сколько белибердой?

Даг Экс: Если проводить эксперименты, то понимаешь, сколько информации нужно для создания нового протеина. Это намного больше того, что способны предложить случайные мутации и естественный отбор.

Диктор: Насколько больше? Экс написал о своих открытиях в Журнале молекулярной биологии. Он определил, что среди возможных комбинаций аминокислот, шанс на создание одного коротенького протеина составляет один к десяти в семидесяти четвертой степени, или 100 триллионов, триллионов, триллионов, триллионов, триллионов, триллионов.

Стивен Майер: Чтобы вы понимали, в галактике всего 10 в шестьдесят пятой степени атомов. Чтобы построить новый функциональный протеин с помощью отбора и мутаций за время Кембрийского взрыва, вам нужно было бы, образно выражаясь, просмотреть всю галактику вслепую в поисках одного атома. Мы говорим о поисках очень и очень маленькой иголки в огромнейшем стогу сена за ограниченное время.

Даг Экс: Когда мы говорим о Кембрийском взрыве, то нет никаких шансов на то, чтобы неуправляемые случайные мутации сделали то, что нужно было для того, чтобы объяснить появление новых функциональных протеинов. И, соответственно, там, где в истории жизни появлялись новые протеины, вероятность лишь уменьшалась. Вот почему нет никаких причин считать подобную теорию правдоподобной.

Анкерберг: Доктор Майер, это удивительно. Вы можете привести пример того, что мы только что видели?

Майер: В прошлом выпуске мы говорили о примере с велозамком. Есть вор, который хочет «методом тыка» найти комбинацию, чтобы украсть велосипед. Его ждет немалая куча работы, ведь комбинаций много. Если велозамок на четыре колесика, у каждого из которых по 10 цифр, то получаем 10 на 10 на 10 и на 10, 10 тысяч комбинаций, которые нужно пройти. Но в зависимости от доступного времени, шанс на успешный подбор кода может быть хорошим или плохим. Экс показал, что в случае с одним геном или протеином – Даглас Экс, ученый, которого мы видели в предыдущем клипе – что в случае с одним геном или протеином число «колесиков» составляет порядка 74-х – есть небольшие отличия, в зависимости от метода оценки. Когда у тебя 10 вариантов на каждом колесе, то это немалое число комбинаций. А в данном случае мы имеем шанс один к десяти в семьдесят четвертой степени.

 

Это очень большое число – в несколько раз больше, чем число атомов в галактике Млечный путь. Таким образом, мы понимаем, что для случайного подбора кода понадобится очень и очень много времени. Если пройти половину комбинаций, то можно сказать, что шансы на успех превзойдут шансы на неудачу. Но так как это число настолько велико, и расположить аминокислоты или буквы в коде ДНК можно по-разному, чтобы создать подобные протеины, в масштабах космического времени или даже истории жизни не будет достаточного промежутка, чтобы пройти все возможные комбинации. А это означает, что случайный подбор скорее всего окажется неудачным, и мы не найдем ни единого функционального гена или протеина за всю историю жизни на земле.

А если шансы на появление нового гена или протеина так малы, то значит, малы и шансы на появление новой генетической информации. Таким образом, данная гипотеза является в больше мере ложной, чем правдоподобной. Получается, что это плохая гипотеза, и мы должны отвергнуть ее.

Анкерберг: В следующем ролике мы увидим, что проблема лишь усугубляется, потому что ученые открыли нечто новое. Я был впечатлен, когда узнал об этом. Они открыли, что строение тела животного не записано в ДНК. Так где же хранится информация о строении тела животного, и откуда она появилась? Друзья, я хочу, чтобы вы увидели это.

Диктор: Неспособность случайных мутаций создавать новые гены и протеины – это лишь часть проблемы. Происхождение строения тел Кембрийских животных требовало нечто большее, чем просто новую генетическую информацию.

Ричард Стернберг: Большая часть информации для спецификации аномалокариса, трилобита, была взята не на уровне ДНК.

Джонатан Уэллс: Строение тела животного, как мы знаем, не записано в ДНК.

Диктор: Хотя ДНК и несет инструкции по производству протеинов, она не может сама собрать их в клетки, новые ткани, органы и тела. Формирование строения тела требует нового уровня информации, который хранится в трехмерной структуре яйцеклетки и эмбриона.

Это инструкции, которые управляют развитие сложных животных из оплодотворенных яиц.

С помощью компьютерной анимации мы можем наблюдать за этим сложным процессом.

Яйцеклетка начинает делиться и видоизменяться. Сеть биологических команд управляет развитием артропода.

После нескольких этапов деления, десятки новых клеток собираются на внешней мембране яйца. Затем, по команде химического сигнала, они начинают миграцию к определенным местам в эмбрионе, где собираются и развиваются в зрелый организм.

Клетки постепенно увеличивают свое число и выстраиваются, как военные оркестры, формируя шаблоны для создания тканей, органов, головы и ног растущего эмбриона.

Пол Нельсон: Это происходит благодаря процессу спецификации и дифференциация клеток. Определенным клеткам дается исполнение определенной роли. Им даются различные задания:

Ты будешь частью двигательной системы организма; ты будешь глазом; ты будешь желудком, и так далее.

Это удивительный процесс, но он работает. Вас создают различные виды организмов, в зависимости от предоставленных инструкций.

Ричард Стернберг: Мы видим чертеж организма, определенную точку, к которой стремится эмбрион, и которую он в итоге воплощает.

Джонатан Уэллс: Предопределенный результат уже встроен в эмбрион.

Ричард Стернберг: Когда мы говорим о раннем ходе развития, то аномалокарис, опабиния, их информация, в широком смысле, коды, спецификации, части, являются классами намного большего масштаба, чем всё, что мы видим сегодня. Это настолько не вписывается в общую картину, что покинуло череду «невозможности» уже давно.

Диктор: Объем и сложность информации, которая управляет развитием строения тела, просто поражает. А ее положение в клетке является главнейшим вызовом неодарвинистическому сценарию случайных мутаций и естественного отбора.

Стивен Майер: Мы знаем, что такого количества высокоуровневой информации, необходимой для создания новых тканей и строений тел нет в ДНК. Это значит, что можно менять ДНК, несмотря на ограничения возможностей, не учитывая время и число попыток, и при этом не получить форму и структуру, необходимую для создания нового организма. ДНК – это не тот инструмент. Никакое количество времени не преодолеет это ограничение. Подобное открытие несет в себе сильный удар по неодарвинистическим механизмам.

Диктор: Если механизмы Дарвина не могут объяснить происхождение информации, необходимой для создания Кембрийских животных, то кто может?

Анкерберг: Доктор Майер, помогите нам разобраться в этом вопросе.

Майер: Последняя проблема, которую мы рассматривали в ролике, является фундаментальной проблемой современной биологии. Согласно неодарвинизму, новые формы появляются благодаря новым вариациям. А новые вариации появляются благодаря мутациям в ДНК. Таким образом, главным источником новых биологических форм являются перемены в порядке А, Ц и Г в молекуле ДНК.

Но онтогенетики видят, что ДНК не является единственной частью истории. Она дает необходимую информацию для создания протеинов. Но этой информации не хватает, чтобы создать целое животное, потому что протеины должны выстроиться для формирования клеток. Разные виды клеток должны выстроиться для формирования тканей. Разные ткани должны выстроиться для формирования органов. А органы и ткани должны выстроиться так, чтобы сформировать структуру тела. И эта структура тела является уникальным союзом частей тела и тканей. То есть, ДНК необходима, но ее недостаточно.

Если посмотреть на это в свете неодарвинизма, то мы увидим, что он утверждает, что источником новых форм и структур в биологической системе, в структуре тела, являются вариации ДНК. Но если одна ДНК дает информацию для создания протеинов, на других уровнях нужна информация по упорядочению протеинов, разных клеток, тканей и органов в структуре тела. Таким образом, ДНК может постоянно мутировать, но не давать новых организмов. Можно сказать так: если структура тела или морфогенез зависит от информации вне ДНК, то мутирование ДНК не даст вам новую структуру тела. Оно просто не подходит для этой задачи.

Впервые я узнал об этом в книге, которую Эм-Ай-Ти Пресс выдало в 2003-м году. Ее редакторами были два известных эволюционных биолога. Во вступлении к книге они объяснили проблемы высших уровней или эпигенетической информации, и признали, что неодарвинизм остается стандартной теорией, но при этом сказали, что у него нет теории о генеративе. Это означает, что он не может объяснить большие перемены в истории жизни. Он не может объяснить происхождение структур тела.

Когда я прочел эту книгу и многие статьи, которые говорили о масштабах проблемы, то увидел огромное неравенство между публичной презентацией статуса эволюционной теории в учебниках и в словах людей, вроде Билла Ная, Ричарда Доукинса и других защитников образования по Дарвину с одной стороны, и реальным состоянием эволюционной теории в актуальной литературе эволюционной биологии, в которой многие биологи открыто говорят, что неодарвинизм мертв, и что нам нужно искать новую теорию эволюции.

В своей книге «Сомнения Дарвина» я в первую очередь рассматриваю это неравенство и показываю, что популяризаторы этой теории устарели, и просто-напросто говорят публике ложь. Я также рассмотрел множество новых теорий эволюции, которые призваны занять место неодарвинизма. Я исследовал их и показал, что они также неспособны объяснить происхождение генетической информации в ДНК, которая была необходима для появления Кембрийских животных, а также для появления эпигенетической информации более высокого уровня.

Сегодня в эволюционной теории наступил кризис. Он начался ещё в 1859-м году, когда Дарвин искренне признал проблему Кембрийского взрыва. Но в книге я показываю, что эта проблема стала намного более серьезной, когда мы узнали больше о строении животного. Нам нужна генетическая и эпигенетическая информация, и сегодня нет такой эволюционной модели, которая могла бы объяснить происхождение этой информации.

Анкерберг: Стивен, я хочу поговорить о позитивной стороне. Мы говорили о негативной. Какова альтернатива?

Майер: Я сторонник теории разумного замысла. Я считаю, что в этом цифровом коде и в ДНК мы видим иерархично организованную систему по обработке информации, само животное. Я считаю, что мы видим доказательства разумного замысла в истории жизни. И мы поговорим об этом в следующих выпусках.

 

 

 

…

Спасибо, что были с нами. Если вы хотите обрести взаимоотношения с Иисусом Христом, заходите на наш сайт по адресу джей-эй-шоу точка орг, и нажимайте на вкладку «Помолиться, чтобы принять Иисуса Христа как Спасителя».